Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, это… Хельга, я думала, что вас тот мужик так напугал или оскорбил, что вы решили, что я такая же и потому больше не захотите со мной общаться…
– Но мы ждали тебя под дверью так долго, что решили, что ты обиделась и больше не хочешь нас видеть…
– Нет… Всё было не так. Меня же там не было. Я должна была сходить на землю на завершение головомойки от мамы. Я примерно час там находилась. Вы, видимо, стучали в пустую дверь, а когда ушли, тогда вернулась я. Ведь на землю я перемещалась через внутреннюю дверь уборной комнаты…
Хельга и Артемида шумно выдохнули:
– Господи, как же глупо всё получилось… Мы почти месяц не подходили к тебе из-за этой оплошности…
– Да и мне не стоило водить вас на землю… Ведь всё могло быть иначе… Что меня тогда в голову стукнуло? Что я вам хотела показать? Сама не могу понять… Видимо, я захотела это сделать потому, что Нафан был на земле, хотя его я совсем не хотела туда вести, а вас хотела, вот меня и дёрнуло…
– С другой стороны это даже хорошо, – ответила Артемида. – Ведь если бы ты не отвела нас на землю, где бы тебя искал там Георг Меркурий? Видишь, нарушение некоторых правил в результате вышло на благо…
– И всё равно это было нарушением. И ведь только одно из трёх оказалось на благо, другие два – наоборот, очень даже на зло.
– Ингрид, но ты же не знала, как всё выйдет, – пыталась утешить её Хельга.
– Ну да. Правда, я чувствовала, что Нафан хочет не того, о чём говорит. Но я не знала, как его раскусить.
Артемида встала и помогла Сольвей разливать травяной чай по чашкам. Рядом с Ингрид садились её одноклассники и старшие ученицы. Говорить не хотелось, все, как один, имели одно желание – стать безмолвным целым, что соединено изнутри прочными незримыми связями. Ингрид впервые поймала себя на мысли, что это именно то чувство, которого ей не хватало все годы. Чай пили просто молча, так же молча разошлись по комнатам. Артемида и Хельга пошли ночевать к Ингрид.
Хельга, как и собиралась, осмотрела Ингрид без ограничителя и подобрала лекарство. Ей надо было поискать его на другой день в лазарете.
Мрачное утро с дождём не навеяло хорошего настроения. Из-за военного положения все уроки были вновь перетасованы, с утра поставили вольные занятия по каллиграфии и искусствам. Теперь уже вся Ликея и Академия знала о возвращении Ингрид. В перерывах девочка пыталась найти Рейто-сама и Георга Меркурия, но нашла только Великую Княгиню. Она взяла Ингрид за руку и тихо вздохнула, ничего не говоря ей. А после обеда Ингрид получила птичку, что её будут ждать после обихода у Архонтиссы с медальоном.
От такой птички Ингрид стало немного не по себе, хотя это было ожидаемо. Она испугалась, что сейчас её отправят обратно на землю официально, и дело с концом. Из-за военного положения на обиход было только два задания: уборка и кухня, и как-то разом оба первых класса Ликеи оказались ответственными за уборку. Эдвард ходил взад-вперёд с книжками, пледами, немытыми чашками и размышлял вслух, что может ожидать Ингрид. Она же и без этого не находила себе места, прокручивая в голове ответы на возможные вопросы и готовя речь.
– Больше всего меня волнует, что я до сих пор не видела Георга Меркурия, – сказала она. – Он как доставил меня сюда, почти сразу исчез.
– А куда, по-твоему, он должен был пойти? – спросил её Эдвард.
– Скорее всего, на кладбище.
– На какое кладбище?!
– У нас в Питере есть одно. Там на одной могильной плите Нафан кое-что налепил, что очень напугало Георга Меркурия. Я не до конца поняла, что именно, но сочла это важным и сразу ему показала.
– Ингрид, – сказал Улав, – я иду вместе с тобой к Великой Княгине.
– Разве тебя пустят?
– У меня есть что сказать.
– Но в записке сказано, что я должна прийти только с артефактом, а не с группой поддержки.
– Знаешь, я тоже пойду, я буду ждать под дверью, – сказала Артемида.
– Я тоже хотела предложить. Давайте после уборки вместе помолимся и пойдём, а там будь что будет, – заключила Хельга.
– Если честно, я не соглашусь, если Ингрид отправят на землю безвозвратно, – сказала Артемида.
– Да, Ингрид, если тебя будут посылать на землю восвояси, кричи, мы прибежим! – сказал Эдвард за всех.
– Спасибо, – тихо ответила Ингрид.
По окончании обихода она взяла из комнаты дорожную коробку со стаканом и отправилась с Улавом к Великой Княгине. Рядом шла огромная группа поддержки: почти все оставшиеся ученики Ликеи и Академии. Ингрид изрядно волновалась.
– Я прям чувствую, что это ларец, в котором заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце смерть Кощеева на конце иглы.
– Да, есть что-то в этом такое, – подтвердил Улав.
– Это жеж путёвая коробка для ценностей? – спросила Эрин, напутав слова от волнения.
– Ага, мне её одолжил Георг Меркурий, и сегодня надо вернуть её, наверное.
– Это правда, что ежели её пытается вскрыть кто-то, чьи руки не отмечены, то она сжирает внутреннее? – спросила Эрин. – Как бы она ни старалась говорить высокородно, от волнения в её речи проскальзывала крестьянская простота.
– Не знаю, – ответила Ингрид, – этого мне Георг Меркурий не говорил. Хотя, наверное, да.
– Точно да, – сказал Улав. – Я такие знаю.
Они шли вместе до самых дверей великокняжеского кабинета. Из огромных окон было видно, что дождь прекратился, а облака потихоньку рассеивались на небе. Все в этот момент посмотрели вверх, на небо, и подумали об одном. А пока что они шли и не знали, что их ожидает.
Ингрид шла рядом с Улавом. До этого она никак не думала, что однажды они станут участниками одного дела. И уж точно не предполагала, что именно Улав из всех окажется и свидетелем, и участником, и даже её адвокатом.
Они постучали в дверь кабинета. Ингрид и Улав вошли, группа поддержки осталась стоять вне.
– Ингрид, заходи, – сказала госпожа Фрейя Левкайя. – Улав, а что ты здесь делаешь?
– Я тоже участник дела и хочу рассказать всё, что знаю.
– Тебя мы позовём позже, – сказал Деметрос Аркелай, который сидел за длинным овальным столом.
– Нет, я знаю то, чего не знаете вы, я должен остаться здесь, – смело возразил он в ответ.
На лице Архонтиссы скользнуло сомнение, но она пригласила жестом и его тоже.
За столом Ингрид увидела кроме королевы и Деметроса Аркелая ещё и Георга Меркурия (чему она очень обрадовалась), Николаса Трисмегиста, пара Диакирина и Григория Амоса с женой Еленой. Отец Нафана выглядел пугающе. Он и так всегда был худым и острым, сейчас же казался особенно жалким. Глазницы очертились фиолетовыми кругами, пальцы походили на длинные когти, нос превратился во враний клюв, чёрные волосы присыпала седина. Его лицо стало больше похоже на маску Чумного Доктора, только не с усмешкой, но страхом и застывшим отчаянием. Он сложил руки в замок перед собой и сидел неподвижно, уставившись в одну точку. Казалось, что малейший шорох приведёт его к взрыву. Елена Евпсихия сидела рядом, и её лицо было сурово уставшим.
Ингрид максимально тихо села за стол, поставила на пол путевой короб, рядом с ней расположился Улав. Она, вздохнув, приготовилась отвечать на вопросы.
– Ингрид, расскажите о своём исчезновении 30 апреля, – попросила Княгиня.
Через секундную паузу в полной давящей тишине Ингрид, кашлянув, начала:
– 30 апреля Нафан настойчиво потребовал от меня перехода на землю… Он убедил меня в том… что у него есть какой-то план, который позволит навсегда защитить Междумирье
